Появление нового министра образования мало кого оставило равнодушным. Так уж получается, что в современном российском обществе крайне мало безопасных тем для разговора. Про экономику рассуждать далеко не каждый полезет, тема религии в последнее время заставляет настороженно вспоминать про «оскорбление чувств верующих»…. Вот и получается, что все шишки сыплются на образование. И близко почти каждому (либо сам учится, либо детей/внуков в школу отправляет), и достаточно безопасно. А поскольку по отношению к образованию у нас каждый мнит себя профессионалом, то и споры получаются на редкость ожесточенными.
В последние недели основным топливом для этих споров послужила долгожданная отставка Дмитрий Ливанова и приход на его место мало того, что женщины (что вообще-то становится трендом отечественной политики), так еще и гуманитария с отчетливо консервативными взглядами. Причем в научной компетенции нового министра никто не сомневается (в отличие от некоторых ее коллег по министерскому цеху), так что у ученых-гуманитариев появилась надежда, что все-таки их дисциплины уцелеют в той перманентной мясорубке, которая называется реформой образования.
Как гласит русская поговорка, «новая метла по-новому метет». Вот поэтому к каждому шагу Ольги Юрьевны внимательно присматриваются все – и сторонники, и противники. Первые ловят даже в невинных словах подтверждение собственных чаяний, вторые – настороженно выискивают аргументы в пользу своих худших подозрений. Пока новому министру удается выдерживать тонкую грань между сохранением того, что есть, и стремлением к лучшему. Ну, например, идея возврата в школы астрономии. И предмет полезный, и прекрасно будет смотреться в расписании рядом с «Основами религиозных культур и светской этики». Так сказать, две стороны одного целого.
Попутно удалось решить и определенные кадровые вопросы. По крайней мере, из числа заместителей министра вылетел целый ряд достаточно одиозных фигур, ответственных в немалой степени за «перегибы на местах». Хотя, если верить инсайдерской информации, удержаться эти самые фигуры на своих местах очень хотели. С чем и связан был очередной «девятый вал» бюрократических отчетностей, свалившихся на ВУЗы в самый разгар приемной кампании. Не помогло. Имеется в виду – инициаторам. Теперь остается только ждать, насколько реализованными на практики окажутся долгожданные слова министра о том, что главной ее задачей станет забота об учителях. Хотелось бы, чтобы забота заключалась не в очередной бумаге, обязательной для исполнения. Но это мечты-мечты.
Хотя и есть и вполне резонные вопросы. Основной из них касается аспирантуры. С одной стороны, далеко не всем до нее есть дело, ибо учатся в высших учебных заведениях сотни тысяч студентов, но только единицы из них решают связать свою судьбу с последующей формой образования. Интрига только в том, что в условиях современной системы образования именно аспирантура является тем ситом, через которое вынуждены проскакивать будущие преподаватели. Иного пути не дано. А вопрос вполне актуален, учитывая, что в ВУЗах сейчас наблюдаются любопытные «песочные часы» – много преподавателей пенсионного возраста и относительно молодых 30-40-летних, которые успели закрепиться в этой сфере до начала планомерных сокращений. А вот 50-60-летних совсем немного. Это то самое поколение, наиболее активные представители которого ушли из высшей школы еще в начале 90-х годов, а остались либо энтузиасты своего дела (это меньшинство), либо те, кто себя в других сферах найти не смог. Поэтому неумолимая демография заставляет ставить вопрос о воспроизводстве преподавательских кадров. И вопрос этот будет с каждым годом все актуальнее.
В самом деле, еще несколько лет назад выпускник обычного специалитета мог идти работать преподавателем. Теперь же молодой человек должен настраиваться на целых 9 лет обучения (4 – бакалавриата, 2 – магистратуры и 3 – аспирантуры), и все это только ради того, чтобы поразить своими навыками новые поколения студентов. Стоит ли игра свеч? Вопрос риторический. А все это – итог очередной реформаторской деятельности, которая и привела к переформатированию привычной аспирантуры в вид образовательной деятельности. Со всеми сопутствующими атрибутами, вроде обязательных занятий, сессий и «зачеток».
Со скрипом, но эта телега двинулась с мертвой точки. Даже преподаватели старой закалки стали привыкать к новым реалиям, но… На днях в Министерстве образования заговорили о новой реформе аспирантуры, цель которой – возвращение ее от образовательной к научной деятельности. Да-да, все новое – это еще не забытое старое. А вот что делать аспирантам, которые уже вообще перестали понимать, чего от них хотят – это еще один большой вопрос. И если саму ориентацию аспирантской деятельности на написание диссертации и научную работу стоит только приветствовать, то саму деятельность министерских сотрудников, благополучно возвращающих как раз то, против чего усиленно боролись несколько лет – приветствовать не получается.
Впрочем, будем оптимистами. Теми самыми, которые не кричат, что уже не будет, а прозорливо отмечают, что все еще будет. Как говорили еще древние, готовься к худшему, и будь что будет. Главное – не наломать дров, опилки после которых будет мести уже новая метла.
