Как гласит русская народная мудрость, громче всего кричит «Держи вора» тот, чья репутация сама далека от идеальной.
Недавний всплеск общественного внимания к профстандартам был спровоцирован работниками СМИ, которые усмотрели в грядущем стандарте журналиста потенциальную угрозу для собственного трудоустройства. Вал «страшилок» относительно печальной судьбы вольных журналистов быстро сошел на нет после высказывания министра труда и социальной защиты Максима Топилина, сказавшего, что для творческих профессий жесткой профессиональной регламентации не будет. Но информационный шум затих, а вопрос остался. Вот только, кто его будет решать, не совсем понятно.
Немного о самих профессиональных стандартах. Их история началась достаточно давно: еще в 2012 году Президент РФ В.В. Путин объявил, что появление профессиональных стандартов является важным шагом на пути к повышению квалификации всех категорий трудящихся. Чиновники, совместно с представителями общественных структур, взяли «под козырек», после чего началось неспешное разворачивание административной телеги в нужном направлении. За эти годы удалось подготовить около 250 стандартов (из 800 запланированных), причем только в декабре были приняты стандарты по таким «незамыленным» в информационном поле профессиям, как «варщик целлюлозы» или «кислотчик». Есть подозрение, что данную деятельность придется резко активизировать, поскольку с 1 января 2016 года планируется перевод на «стандартизированную» деятельность сотрудников государственных органов, а с 2020 года – и всех остальных.
Если дорога в ад вымощена благими намерениями, то российские чиновники обнаружили гораздо более пригодное дорожное покрытие в виде различных законодательных актов.
Чтобы было понятно: профессиональный стандарт – это характеристика квалификации, необходимой работнику для осуществления определенного вида профессиональной деятельности, а квалификация работника – это уровень знаний, умений, профессиональных навыков и опыта работы работника. Но профессиональные навыки и умения – вещи абстрактные, проверить их наличие практически невозможно. Зато легко проверить наличие диплома о соответствующем образовании. Основная проблема, на которую уже обратили внимание пристальные обитатели интернет-форумов – возвращение, по сути, сословного деления. Выбор образовательного учреждения и будущей профессии становится равнозначен решению философского вопроса о смысле жизни. Неправильно решил – и все, жизнь насмарку! Единственное спасение, как говаривал еще вождь пролетариата, учиться, учиться и еще раз учиться! В том смысле, что получать новое образование (и небесплатно, разумеется, ибо закон о втором высшем еще никто не отменял).
С врачом или летчиком все понятно: где получать диплом, как проверить полученные знания и, главное, зачем все это нужно. С другими профессиями бывает и посложнее. Особенно большой интерес вызывает фигура государственного служащего, причем не низшего звена, когда уровень профессиональных навыков вполне укладывается в формулу «сбегай и принеси», а человека, отвечающего за управление какой-либо (естественно, жизненно важной) сферой общественной жизни.
Например, министр здравоохранения? Должен ли он быть практикующим врачом (или хотя бы имеющим медицинское образование) или лучше пусть умеет налаживать связи с другими органами власти, правильно распределять ограниченный бюджет и давать интервью без стилистических ошибок? Иначе говоря, СПЕЦИАЛИСТ или МЕНЕДЖЕР?
Дилемма не нова, поскольку еще советская эпоха продемонстрировала пример «верных ленинцев», которым самое место там, где партия указала. На витрине были образцы настоящих рабочих, которые поднялись от рядового сотрудника до директора завода, а за этой глянцевой ширмой скрывались специалисты «широкого профиля». Вот и скитались партийные работники с фабрик и заводов на организацию культурно-массовой работы (вспомним пресловутого товарища Огурцова из народной «Карнавальной ночи»), пока не оседали в каком-нибудь месте, наиболее безопасном (с точки зрения их присутствия) для народного хозяйства.
Сейчас эта проблема вновь становится актуальной, о чем свидетельствует предусмотрительность многих представителей высшего регионального эшелона власти. Возьмем, например, министров Саратовской области и воспользуемся для оценки их компетенции официально размещенной на сайте Правительства Саратовской области информации о наличии высшего (высших) образований.
Есть уникальные универсалы, которые вышеозначенный выбор благополучно миновали, поскольку и с базовым образованием все в порядке, да и дополнительное позволяет осуществлять управленческие функции в полном объеме. К ним можно отнести А.Н. Данилова (медицинское и юридическое образование), Н.А. Линдигрин (филология и менеджмент), С,В. Краснощекову (консерватория и СГСЭУ, правда, без указания специальностей), А.Ю. Выскребенцев (удачное сочетание – «эконом», да еще и руководство финансами области), В.А. Пожаров (радиофизик – по первому образованию, зато ко второму – «экономист» – не придерешься).
Другая категория министров – «специалисты», то есть прошедшие суровую школу жизни в избранной профессии, которая, в итоге, и привела их к заслуженному руководящему положению. Это Л.В. Колязина (педагогический институт, что, учитывая положение учителей, для министра социального развития – самое то), М.А. Епифанова (учитель физики образование тоже в обиду не даст), С.М. Лисовский («политех» за плечами, к тому же, доктор технических наук), Н.Н. Чуриков (инженер путей сообщения, не считая Алматинского энергетического института).
Наконец, есть среди министров категория и профессиональных управленцев, которые право распоряжаться какой-либо отраслью получили на основании собственных достижений. К ней относятся: Д.В. Тепин (государственное и муниципальное управление), А.А. Соловьев (СГСЭУ, без указания специальности), Н.Б. Бриленок (учитель физики по первому образованию, зато менеджер – по второму), Н.Ю. Соколова (педагог и психолог), Л. П. Жуковская (учитель русского языка и менеджер в одном лице).
Интригой осталось положение в данной классификации только одного министра – министра природных ресурсов и экологии области И.Н. Потапова, потому что на его персональной странице на сайте правительства информации об образовании (как и обо всем остальном) не обнаружилось.
Эта классификация ни в коем случае не ставит вопрос о профессиональном соответствии министров своим должностям. Скорее, она ставит перед разработчиками профстандартов вопрос о том, насколько образование позволяет определить квалификацию сотрудника. Если верить Минтруда, то к маю 2015 года стандарт государственного служащего будет предъявлен общественности на публичное обсуждение. Так что, как говорится, поживем – увидим.
Даниил Аникин
