Пока в России наступал последний день зимы, которая каждые четыре года умудряется продлить хоть на денек свое царствование, в США заканчивалось вручение премии «Оскар» – с заранее отмеренной долей помпезности, тщательно отрепетированными экспромтами и отлично сыгранными эмоциями.
Вообще, «Оскар» в этом году отметился целым рядом скандалов и скандальчиков. Ради справедливости, надо сказать, что даже они не помогли вернуть интригу, безжалостно убитую старой доброй традицией по поиску очередных воплощений все той же пресловутой «американской мечты». То ли конкурс воплощений подошел к своему логическому завершению, то ли пора менять саму мечту.
Все причастные к данной награде правдами и неправдами пытались добиться ажиотажа вокруг того события, которое постепенно превращается в респектабельную и, откровенно говоря, скучноватую традицию. В ход пошел даже немного приевшийся прием с дискриминацией (в этот раз – по расовому признаку), который, правда, вызвал больше интернет-мемов, нежели реального возмущения. Российских же зрителей сам предмет спора заставил вспомнить старый, еще советский анекдот про вступительный экзамен в консерваторию, когда вся приемная комиссия мучительно решает, кого ей нужно взять на десять мест – девять евреев и одного русского или девять русских и одного евреев. А один старый профессор робко предлагает: «А давайте возьмем тех, кто лучше играет…»
Но, впрочем, есть вещи, которые трудно оспорить, да и не стоит этого делать. Как говорилось в советской прессе, «награда нашла героя», спустя даже много лет.
Это только в бородатых шутках говорится о том, что если в первый раз ничего не получилось, то парашютный спорт не для вас… А в жизни – если не получилось с первого раза, то нужно пробовать еще и еще. Когда-нибудь точно получится. Не с первого, так с шестого – однозначно! Нет, при чем здесь Ди Каприо? Речь, конечно, не о нем.
Речь о композиторе Эннио Морриконе, который к своему первому «Оскару» шел аж 56 лет (если считать с начала кинокарьеры), ну или 37 лет (если с момента первой номинации). Такое пресловутому Леонардо могло сниться только в самых страшных снах.
Вообще-то, следует сделать одну поправку – «Оскар» у Морриконе уже есть, только почетный, за достижения на протяжении всей жизни. А тут вот, наконец-то, дождался за конкретную работу, что тоже показательно – не все же, в конце концов, могут в 87 лет писать музыку для вестернов Квентина Тарантино (у некоторых и в 30 особо не получается!). Или как Микеланджело, в возрасте под девяносто лет расписывать фресками соборы… Так что случившийся факт стоит расценивать как восторжествовавшую, наконец, справедливость (что бывает в жизни не так уж и часто).
В конце концов, даже самый далекий от кинематографа человек умудряется по первым аккордам узнать мелодию из фильма «Хороший, плохой, злой», стилизованную под вой койота. А сколько девушек (за это время успевших стать уже бабушками), проливали ручьи слез над судьбой героя Жана-Поля Бельмондо в «Профессионале», падавшего навзничь под прекрасную музыку того же самого Морриконе… И ведь не зря долго сам Тарантино, трепетно относящийся к используемым в его фильмах мелодиям, уговаривал мэтра украсить музыкой его очередное творение. А тот согласился – и не прогадал!
Вместе с тем, данный факт достаточно тревожен и удручающ, особенно для отечественной пенсионной системы, поскольку демонстрирует завидную работоспособность даже в столь преклонном возрасте. Старость, как известно, не радость, а тут становится понятно и кому именно данная стадия развития человеческого организма не доставляет особых положительных эмоций.
Это ведь только какое-то время можно изымать средства пенсионного фонда для решения сегодняшних проблем. Пока то поколение, которое лишается будущих накоплений, еще не спохватилось и не почувствовало, что его оставляют…нет, не без обеспеченной старости (об этом мечтать уже не приходится), а без относительно сносного существования после закономерного прекращения служебной карьеры. А пока же торжествует логика – «после нас хоть потоп», которая сопровождается робкой надеждой на то, что средства, которые ушли на урегулирование экономических проблем, нынешнему поколению могут и не понадобиться. В самом деле, что делать на пенсии? Можно, конечно, поднять пенсионный возраст, но поскольку это – мера непопулярная, то в условиях предвыборной кампании рисковать не хочется. Поэтому чиновникам просто остается скрестить пальцы и верить в лучшее. То есть в худшее. То есть – кому как!
А то дурной пример, как известно, заразителен. Вдруг, действительно, и отечественные пенсионеры вдруг решат, что рано переписывать квартиры на нетерпеливых потомков и займутся творческой самореализацией? И вместо скорбного, но вполне закономерного ухода в мир иной спустя несколько лет после вручения пенсионного удостоверения, вдруг вздумают пожить подольше. Хотя бы до тех пор, пока очередной Тарантино не обратится за саундтреком для очередного вестерна. Или не подвернется подходящий заказ на роспись очередной базилики… И пресловутый «возраст дожития» сразу повиснет тяжким грузом на шее и так страдающего остеохондрозом российского бюджета…
Ну уж нет. Пенсионный фонд не одобряет.