Многие разумные немцы в тридцатые годы до конца не понимали происходящего, надеялись, что все нормализуется.
Верили, что небольшие пунктики многих: «польшанаша» и «Без фюрера нет Германии» — совершенно безобидны.
Они просто спали.
Пока не проснулись на матрасах, набитых волосами убитых в Освенциме.