Отныне 1 июня – День защиты. Но не детей, как об этом можно было бы подумать, а первой в России диссертации по теологии.
Тот день, который неумолимо приближался, маскируясь за постепенными новшествами вроде открытия аналогичного направления подготовки, все-таки наступил. Не обошлось без сломанных копий, причем, в большей степени, со стороны представителей естественнонаучного знания.
Но все копья были сломаны где-то за пределами той комнаты, где диссертационный совет (тоже, кстати, первый и пока единственный) вынес свой положительный и единогласный вердикт. В России стало на одного кандидата наук больше. Точнее говоря, на кандидата, но не наук, поскольку вместо ожидаемой формулировки «кандидат исторических наук» или «кандидат философских наук» диссертант обзавелся гордым званием «кандидат теологии».
Все четверть века хватило стране для того, чтобы маятник качнулся в обратную сторону, и вместо коммунистических экзерсисов на авансцену истории выбралась теология. Короткий срок – по сути, жизнь всего одного поколения, но зато какой уровень свершений!
Научное сообщество (при всей размытости такой формулировки) заняло диаметрально противоположные позиции по поводу произошедшего события. Нашлись горячие апологеты, которые начали упрекать своих оппонентов в ущемлении чувств верующих и ссылаться на европейскую традицию аналогичных защит (что глупо отрицать!).
Правда, возникает подозрение, что значительная часть этих самых апологетов при изменении конъюнктурного ветра, надувающего паруса теологии, благополучно откажется от своей позиции в пользу прямо противоположной. Мода – она и есть мода! А если эта мода еще и поддерживается власть имущими, то тем меньше поводов ей не следовать.
Нашлась и другая часть сообщества, которая обвинила диссертацию в ненаучности. Больше всего досталось методологии исследования (без которой и диссертации не бывает), в качестве одного из элементов которой был заявлен «религиозный опыт». И все бы хорошо (опыты – они ведь и в физике используются), если бы не одно обстоятельство: религиозный опыт носит индивидуальный характер. И как не объясняй потом, что любая религиозная традиция подразумевает рамки интерпретации такого опыта, а также критерии отличения истинного опыта от ложного, но осадочек-то все равно остается…
Интереснее здесь другое. По сути, ситуация заключается в том, что на наших глазах происходит распад того грандиозного здания, которое на протяжении последних трех сотен лет именовалось Храмом науки. Правда, храм этот, как по другому поводу отмечал тургеневский герой, больше напоминал мастерскую, но это не отменяло всеобщего благоговения перед теми, кто имел право туда входить. Как и любой храм, Наука быстро превратилась в достаточно консервативный социальный институт, возведя защитные укрепления, призванные охранить исключительную прерогативу хранителей этого храма на доступ к абсолютной истине. Укрепления носили как практический характер (например, требование воспроизводимости опыта), так и сугубо ритуальный (система научных степеней, которая была рассчитана на постепенное прохождение ступеней посвящения – от профана к доктору наук).
Что же происходит сейчас? Храм разрушен. Точнее говоря, никого особо не интересует громадное заброшенное здание, поскольку у каждого есть своя уютная хижина с небольшим кругом приверженцев, которые разделяют взгляды и представления друг друга. Вместо Истины – плюрализм мнений, ни одно из которых не может претендовать на главенство по отношению к остальным, иначе все – не толерантно! Вместо единой паствы служителей науки – множество отдельных сект, которые вполне удовлетворены своим положением и даже не пытаются претендовать на мировое господство в сфере знания.
Теология – в данном случае лишь частный пример того, что происходит уже на протяжении нескольких десятилетий. Просто пример, который оказался чересчур красноречивым, и заставил задуматься. Иначе говоря, вопрос ведь не только в России и не только в конкретной квазинаучной дисциплине – вопрос вообще в статусе науки.
И вот тут интересным становится другое. Даже утратив свое реальное главенство в сфере осмысления окружающего мира, наука сумела хранить главенство символическое. За прошедшие годы все настолько привыкли, что статус хранителей и обладателей научной истины достигается посредством прохождения определенных степеней, что никто даже не задумывается о том, чтобы обойтись без них. Даже когда Храм науки пал, все новые и новые сообщества, претендующие (хотя бы в своих собственных глазах) на обладание определенным знанием, стремятся воспроизвести устоявшиеся ритуалы, не замечая, как реальность все больше и больше превращается в симуляцию.
Именно поэтому плодятся многочисленные академии, где практически каждый желающий может примерить на себя вожделенное звание – «академик». Неважно, что Академии каких-нибудь оккультных наук или Лаборатории хождения по воде, но зато как звучит! То же самое и с научными степенями. Ведь ничего уже не мешает, чтобы после кандидата теологии появился кандидат криптозоологии… Главное – чтобы было сообщество, которое бы признавало значимость подобного знания.
…В современной Греции немало христианских церквей, которые за свою историю успели побывать еще и мусульманскими мечетями (или обратный пример – храм Софии в Константинополе), а если покопаться в фундаменте – там проглянут остатки еще языческого храма. История превращается в круговорот, в котором с каждым витком все больше фарса.
На месте одного храма просто возводится новый. Не меняются только служители…
