Андрей Табояков, мудрый и многоопытный владелец франшиз «Кофе и шоколад» и «Айриш паб», пригласил меня в кофейню на «Ночь музеев» погадать на картах Таро. Он просчитал, что люди, переходя из музея в музей поглазеть на чужое прошлое, с удовольствием заскочат в его «Кофейню на Московской,9» находящуюся на перекрестке передвижения из музея в музей, чтобы, отдыхая за чашечкой кофе, заглянуть в музей собственного будущего. Ожидания оправдались, но настоящий музей одной живой картины состоялся внизу, где под кофейней расположен «Айришь Паб», где собрались большой толпой любители хоккея, чтобы вволю вместе поболеть за нашу родную российскую команду, игравшую в полуфинале чемпионата мира с американцами.
Когда-то давно, когда хоккейные баталии были единственным зримым воплощением преимуществ советского мира с сателлитами мира из мира социализма — чехами над свободным миром капитализма –шведами и канадцами из любителей, мы собирались не на кухнях, а у телевизоров, чтобы ощутить себя группой победителей, поорать, прославляю ледовую дружину, забивающую шайбу «ворогам» или постонать, когда ворота, как последнюю линию обороны, пробивали они. Спустившись на третий период из кофейни в «Айриш паб», я словно ощутил себя на диване у дядюшки в конце 70-х, где мы собирались всей семьей, чтобы вволю поболеть и ощутить семейную общность переживаний.
Как будто не было прошедших 30 лет, когда и враги стали пусть «лицемерными», но друзьями, и хоккей перестал быть инструментом идеологического противостояния, практически перестав быть и хоккеем. Какой же это хоккей, когда родная команда превращается из ледовой дружины в мальчиков для битья, а победа или поражение –поводом для положительного или пустого результата в тотализаторе.
Но времена возвращаются, хоккей снова стал инструментом имперской идентификации и демонстратором преимуществ «Русского мира» и люди снова стали собираться в кучки, благо теперь публичных мест, оснащенных большими экранами, стало много. Соответственно, в большой куче и патриотический фанатизм бурнее, стадные эффекты толпы никто не отменял.
И победа над американцами в упорной борьбе третьего периода реально сплотила эту толпу в единую общность, чуть не сказал, «советский народ». Но, по сути, музей ощущений советского человека в эту ночь пережили многие россияне, я уверен в этом. Чувство острого болезненного патриотизма мне удалось преодолеть, только слиняв из этого подвальчика – не люблю болезненных ощущений.
К радости или горю, затем наступила ночь финала. И канадцы, игроки не менее «свободного мира», продемонстрировали истину, которую хотят игнорировать апологеты «собственного пути» — мастерство и профессионализм побеждают любой патриотический порыв. На одном патриотизме всей баталий не потянуть. Тем более, что, едва достигнув мастерства, наши игровые, чтобы не сказать — игрушечные патриоты слишком часто уходят в легионеры и до сего дня.
Так А.Табояков, возможно, даже не ожидая этого, превратился на две ночи во владельца самого живого, эмоционального из музеев — музея одной картины — краха идеологических иллюзий.
