Странным образом большинство саратовских музеев посещают «халявщики», которые «не знают», что за любое любопытство нужно платить. Как говорил на сеансах психотерапии единственный великий советский психотерапевт из Литвы: «Не знаешь чем – заплати деньгами. Не знаешь сколько – заплати много». Только так можно понять, что же тебе нужно на самом деле, разобраться, за что, чем, и сколько платить в этой жизни. Может быть, именно он помог литовцам разобраться, чем и сколько нужно заплатить, чтобы обрести свободу и первыми вырваться из распадающейся империи.
«Халявщики» — основной продукт саратовского местечкового постмодернизма, желающие получать много, деньгами и по возможности, получать все даром. В том числе и даром потусоваться «на тему культурки», взять, ничего не вкладывая. Поэтому большинство музеев сохраняют и показывают то, что было в городе Саратове, когда в нем жили те, кто много чего умел делать, кроме того, чтобы «делать деньги». Если каждый день не делать чего-то нового, городская культура впадает в эпоху полураспада, и из города начинают убегать те, кто хочет что-то делать сам. Остаются те, кто на энергии полураспада научился делать деньги. Так начинается умирание города. Это давно стало общим местом и оправданием бегства.
Ночью в музей Павла Кузнецова можно было придти по разному. Можно придти, и даром посмотреть прекрасную выставку «А корабль плывет» Алексея Шилова и Стаса Ажарова живых художников из Волгограда. На выставке представлена их графика, объекты, инсталляции, навеянные тоской по умирающей Волге, воспоминаниями о кораблях, от которых остались остовы некогда прекрасных конструкций, объекты, воплощающие мечту о кораблях, тоску о кораблях. Кораблях — вечных символах движения в живом пространстве, требующих постоянной заботливой работы.
Можно было заплатить сто рублей и пройти в сад, где до сих пор жива душа ушедших художников, где сегодняшние художники вовлекают в действо, провоцирующее к тому, чтобы продолжить живую жизнь актов творения. Прекрасный художник Алексей Трубецков предложил воплотить тоску героев фильма «А корабль плывет» в действо. Как известно, герои фильма предпринимают массу усилий, чтобы выйти подальше в море и посмотреть, как мимо них проплывает недоступная им жизнь.
Алексей Трубецков предложил потратить усилия для того, чтобы сделать кораблики либо из простых листов бумаги, либо вырезав их из специально отобранных фотографий любимых городов, которые собрали работники и друзья музея. Эти кораблики, названия которых отражают мечту автора, пустить в реку жизни, символически размещенную вдоль всего забора, окружающего двор музея. Сделать свой корабль мечты, хоть морской, хоть воздушный – это «Высший пилотаж». Так и назывался проект действа.
Сформулируй мечту, сделай свой корабль и начни путь по реке. Начни свое творчество с того, что потрать усилия для формулировки мечты. И отправляйся в дорогу. Иначе утонешь в море полураспада. Остановилось движение по Волге и перестали существовать сотни волжских кораблей, от которых остались только фотографии, размещенные на плакате на лестнице, ведущей в мансарду музея, где собирались друзья Павла Кузнецова при его жизни и где живая работа его нынешних друзей помогает сохранять уникальный музейный артефакт – живую душу творчества во все времена.
Во дворе можно было встретить многих сегодняшних саратовских художников, поболтать с мрачным Борисом Глубоковым, чьи картины уже сегодня высоко ценятся далеко за пределами городской черты, плывут по реке жизни в европейских собраниях. Можно было пройти поэкспозиции выставки «А корабль плывет» размещенной в залах музея с экскурсией, которую они проводили сами.
А можно было стать «девушкой с веслом» раскрасив по своему вкусу весло, вкопанное в саду и сфотографироваться с ним на фоне бумажного кораблика мечты, сотворенного во дворе сотрудниками музея и художником Романом Кириным.
В гости просто попеть заходила веселая, говорливая француженка вместе со своим милым акцентом и с группой «Элен и ребята», певшая непривычные, негромкие песни, весьма отличные и от надоевшей попсы и от привычного многим ночным гостям музея тяжелого рока. Очень непривычные и очень мелодичные.
А потом послушать оперные арии в исполнении Алексея Лазарева.
Много чем можно было заняться в гостях у Павла Кузнецова, чтобы выйти за пределы полураспада и войти в живую жизнь.
Закончилась эта ночь флеш-мобом, во время которого гости друзья и хозяева музея в белых одеждах треугольником выстроились флажками в руках, посылая в пространство сигналы «SOS» по поводу соседнего с музеем дома на углу улицы Валовой, который многие годы являет собой символ полураспада старой части города и артефактом, консервирующим демонстрацию полураспада властных решений. Многое годы музей просит городские власти, одного за другим проходящих сквозь власть губернаторов отдать этот дом, однажды уже выселенный, а потом брошенный в небрежении, и вновь заселенный неизвестными бомжами, наглухо закрывшими окна листами железа и фанеры от солнечного света и организовавшими там полуразрушенную жизнь.
Моя давняя подруга, которой я сказал, разглядывая гостей музея: «Смотри, сколько молодых лиц, как помолодели участники ночного действа, друзья музея.» ответила, смеясь – «Молодых всегда было много. Просто теперь ты перестал быть им ровесником и замечаешь это. А раньше был просто одним из всех молодых.»
Вечно молодой музей хранителей души искусства, музей процесса вечного творения.
Музей уникального живого артефакта. Дом, где «халявщики» не приживаются.
