Рок-н-ролл умер совсем не тогда, когда Борис Гребенщиков написал одноименную песню, снабдив ее известной долей иронии по поводу собственного взросления. Это произошло только в 2017 году, когда замолк – и уже навсегда – Чак Берри, человек, который всю свою жизнь и носил почетный титул «Мистер Рок-н-ролл». Именно ему впервые пришло в голову соединить блюзовые стандарты со стилем кантри, добавить немного драйва и изрядную толику хулиганства, после чего рождение нового музыкального стиля было обеспечено.
Это уже потом поднявшуюся волну подхватил Элвис Пресли, а молодые британцы из еще незнакомой группы «Beatles» начали делать «каверы» на доносившиеся из-за океана мелодии. А в начале 50-х все еще только начиналось, и никто не мог дать гарантий, что это закончится чем-то успешным.
Показателен и жизненный путь самого автора, перемежающийся тюремными сроками (то реальными, то условными), но при этом, подобно горному серпантину, неизменно приводящий к вершине. Во время первого срока, полученного еще в подростковом возрасте, увлекся самодеятельностью, что позволило и освободиться досрочно, и навыки выступлений отработать. Во время второго, полученного уже в момент всемирной славы, не потерять музыкальную сноровку, продолжая даже в тюрьме писать новые песни (а они параллельно выпускались на альбомах). Если не задумываться о том, что человек просто старался делать то, что ему нравилось, может показаться, что есть какое-то предначертание в этой удивительно длительной и успешной карьере.
Но надо помнить специфику 50-х годов в США. Еще никуда не девшаяся сегрегация, четкое разделение музыки на ту, что «для белых» и «для черных». И в этот момент вдруг появляется стиль, который начинают слушать и те, и другие. По сути, рок-н-ролл для этого времени – это то же самое, что хип-хоп – для 90-х, музыка на грани приличного и возможного. Но путь, избранный Чаком, оказался правильным – песни, которые начинают слушать 14-летние подростки, которые с течением времени сами становятся родителями, а пока приучают к такой музыке и своих собственных родичей, неотвратимо приобретают собственную жизнь. Поэтому, например, нет ничего удивительного, что многие песни Чака Берри успели обрести даже не вторую, а третью молодость за то время, пока их автор продолжал играть. Чего стоит хотя бы незабываемая мелодия «You Never Can Tell», под которую Джон Траволта и Ума Турман танцуют совместный танец? Да, Квентину Тарантино не откажешь в оригинальности, но в данном случае ему было абсолютно не стыдно вписать себя в целую армию поклонников классического рок-н-ролла. Благо, таких поклонников и без него хватало. Чего стоят хотя бы признания Джона Леннона и Ринго Старра, что без песен Чака Берри они никогда не взялись бы за музыкальные инструменты? И дальше можно перечислить длинный ряд представителей рока всех мастей, которые с удовольствием повторили бы эту фразу, если бы это не попахивало бы плагиатом.
Сложно назвать хотя бы один стиль современной музыки, на который рок-н-ролл не оказал бы влияния. Другое дело, что это влияние зачастую оказывалось завуалированным, спрятанным в отдельных мелодических ходах или в самой подаче музыкального материала. Поэтому можно ли говорить о том, что «эта музыка будет вечной»? Для самого Чака этот вопрос был бы бессмысленным. Он продолжал играть эту музыку, потому что она ему нравилась, и эта была его собственная музыка. На протяжении долгих десятилетий он еженедельно по средам выходил на сцену своего клуба в Сент-Луисе, чтобы в очередной раз исполнить те песни, которые собравшаяся публика знала наизусть. Причем, как рассказывают очевидцы, в последние годы он даже не заморачивался с аккомпанирующей группой. Просто приходил за несколько минут до начала и рекрутировал имеющихся музыкантов. Проблем со знанием материала не было – музыкантам из Сент-Луиса было бы стыдно не знать классические вещи своего великого современника. Обидно, что ближайшая среда пройдет без очередного концерта.
Что касается же самого рок-н-ролла, то надо понимать, что есть музыка, которая не зря называется музыкой поколения. У каждого поколения она своя, причем нет никакой нужды сравнивать – все равно бесполезно. Для последнего советского поколения такой музыкой стал «русский рок». Пусть даже со всеми своими недостатками – излишним пафосом, излишним надрывом, но разве могла быть другой тогдашняя музыка? Ее можно даже не переслушивать. Все равно продолжает звучать в голове.
Поэтому и рок-н-ролл Чака Берри демонстрирует одну важную закономерность – не столько музыкальную, сколько житейскую. У каждого поколения должны быть светлые воспоминания о молодости, которые периодически должны возвращаться. Например, в виде очередной песни. Той самой, которая незримо продолжает звучать внутри, когда умолкают даже все музыкальные инструменты.
Парадоксально, что только в прошлом году, в канун празднования своего 90-летия Чак заговорил о том, чего от него ждали поклонники на протяжении последних десятилетий – о выпуске нового альбома. По его словам, новый альбом с коротким названием «Чак» должен был выйти на протяжении 2017 года. Не самая лучшая традиция – выпуск посмертного альбома. В прошлом году Леонарду Коэну и Дэвиду Боуи удалось до такого не доводить. Чаку Берри, очевидно, придется получать свою порцию аплодисментов уже заочно.
